В тот день непрерывно шел дождь. Оркестранты в паузах выливали из труб воду. Мундиры солдат почернели от влаги. Помню марш Черномора из «Руслана и Людмилы», когда солдаты изготовились нести вражеские знамена к подножию Мавзолея, сияние наград на кителях Жукова и Рокоссовского.
Я тянул шею и привставал на цыпочки —вот проплывают «катюши» на «студебеккерах», десантники в кузовах трехтонок, мотоциклисты в американских касках, солдаты дивизии имени Костюшко в конфедератках. И над всеми там на трибуне —невысокого роста человек в серой шинели. Я пытался рассмотреть его сквозь завесу дождя через необъятную Красную площадь, понимая в свои одиннадцать лет, что 24 июня 1945 года мне выпал счастливый случай.
Генералиссимус не показался тогда величественным, каким, на мой взгляд, подобало быть победителю в великой войне. Он, как говорили, прибыл в Кремль по традиции в бронированном двенадцатицилиндровом «Паккарде», но я этого не видел. Мне очень хотелось, не скрою, как многим в те годы, оказаться поближе к Вождю, чтобы потом рассказывать, рассказывать и рассказывать.
Сегодня мы знаем, какой ценой досталась нам победа, знаем горькую правду о первых месяцах войны и о роли генералиссимуса в этих событиях. А тогда все воспринималось по-другому. Поэтому каждый год в августе, когда в Тушино проходил авиационный парад, мы, дети, и кое-кто из взрослых выходили на обочину Ленинградского шоссе. За полчаса до начала торжества по нему вихрем проносились черные лимузины. Пассажиров иногда удавалось рассмотреть: вон Ворошилов, а здесь —Молотов и еще —Маленков. Кажется, уже больше нечего было ждать, как вдруг —целый поезд сверкающих черной нитрокраской ЗИСов. Где же Он? Там, скрытый зашторенными пулестойкими стеклами или, как утверждали злые языки, спустившийся на пол около сиденья в зоне, защищенной бронированной дверью?
Вождя и Отца, Генералиссимуса и Руководителя я так больше не видел. Но машину, в которой он мчался вдоль пустынного шоссе, запомнил хорошо.
В год победы бронеавтомобиль мы представляли себе боевой машиной на колесном ходу с броневой защитой и вооружением.. Но двукратному кавалеру ордена Победы это виделось по-иному. И через несколько лет после разгрома Германии он уже ездил на машине своей мечты —в бронированном «Паккарде», где чувствовал себя безопасно, хотя и понимал, что Диктатору такой империи надо ездить на отечественном броневике.
Машину эту называли ЗИС-115. Это был ЗИС-110, у которого в двери, переборки кузова, днище вмонтированы броневые листы. Все стекла, в том числе подъемные в дверях, пулестойкие, толщиной пальца в три. Гидравлические стеклоподъемники, такие, как на обычных ЗИС-110, для них не годились. Эту работу выполняли гидравлические домкраты, встроенные в очень толстые двери, вроде тех, какими комплектовались грузовики ГАЗ-51.
Александр Михайлович Же-рядин, принимавший участие в проектировании кузова ЗИС-110, рассказал мне, что с внутренней стороны панелей кузова изначально было оставлено пространство для броневой защиты. И хотя прототипом машины стал американский «Паккард-180», по словам Жерядина, ЗИС отличался от него в лучшую сторону вальяжными округлыми формами, под которыми было место для «панциря». И поэтому американский старший брат выглядел по сравнению со «стодесяткой» несколько «узкоплечим».
Пассажирский салон отделяла от места водителя стеклянная перегородка с гидравлическим подъемником. Двери, помимо двух замков, страховались еще и накидными цепочками. Много лет спустя уже в музее я двумя руками еле открыл тяжеленную дверь лимузина. Она висела на могучих петлях и послушно повиновалась только мускулистым «сопровождающим лицам».
Машина могла похвастаться безопасностью, но не комфортом. В заднем отсеке салона —два отопителя, откидные (в стенке позади переднего сиденья) сиденья-страпонтены, радиоприемник, пепельницы, плафоны и все.
Автомобиль получился тяжелым, где-то около семи тонн. И задний мост (полуоси, подшипники и другие детали) не готов был вынести нагрузку в два с лишним раза больше той, на которую его рассчитывали. Поэтому на ЗИС-115 появился новый задний мост, такой же по конструкции, как у грузовика ЗИС-151, естественно, со спирально-коническими, а не гипоидными шестернями. Полуоси у него были полностью разгруженного типа, и ступицы заднего моста заметно выступали из задних колес. Поэтому колесные колпаки на ЗИС-115 пришлось сделать более выпуклыми, чем на ЗИС-110, и по ним опытный человек мог определить, что за машина перед ним. И еще одна особенность броневика. Передаточное числе его главной передачи составляло 6,67 (как у трехосного грузовика ЗИС-151), поскольку нарезать новые конические шестерни с иным передаточным числом ради малой партии деталей тогда было технологически сложно.
Для столь тяжелой машины, как ЗИС-115, серийные шины размером 7,50—не годились, они могли воспринимать нагрузку не более 3140 кг. Поэтому Ярославский шинный завод разработал специальные покрышки размером 7,50—и камеры к ним. В отличие от серийных, с белой боковиной, эти были полностью черными и несколько большего диаметра (примерно 820 мм против 795). В результате колеса с шинами казались на ЗИС-115 чрезмерно большими, еле умещались в проемах крыльев.
С учетом возросшего передаточного числа главной передачи скорость машины уменьшилась со 140 до 100 км/ч. Да большей и не требовалось. Диаметр барабанных тормозов составлял 304 мм. Несмотря на их столь большой размер, остановить семитонную машину, идущую в режиме 140 км/ч, было бы невозможно. Более того, из-за конструкции с плавающими колодками тормоза не всегда «брали» одновременно, а это нервировало водителя. Поэтому, с одной стороны, ЗИС-115 был сделан тихоходным, а с другой —ему всегда была обеспечена «зеленая улица», на которой участки экстренного торможения не предусматривались. Но если кто-то из автомобилистов или милиционеров зазевался, водитель их предупреждал. Для этого на переднем бампере стояли изогнутые рожки, издающие резкий, необычной тональности звук: «ко-ко-к», «ко-ко-к»! Вечерами и ночью, кроме фар, как сигнал «Берегись!», включался противотуманный фонарь, помещавшийся против радиатора.
Генералиссимус не пользовался одной и той же машиной. Опасаясь покушений, он менял их, как и государственные номерные знаки (какой будет завтра, всегда оставалось тайной). Поэтому нельзя назвать автомобилем Вождя какой-либо определенный из нескольких десятков ЗИС-115. Принимались и другие меры безопасности. Несколько черных лимузинов неслись по улицам поездом —поди угадай, в котором он едет. Рядом с водителем —сопровождающее лицо. Оно открывает Хозяину дверь, закрывает ее, отвечает за все. Водитель ЗИС-115 с момента, когда Хозяин выходил из дома, до момента троганья с места должен был держать обе руки на руле, заблаговременно включать первую и спокойно сжимать «баранку» цвета слоновой кости. Неудивительно, что накладки сцепления быстро выходили из строя.
Автомобилей ЗИС-110 с 1946 по 1958 год было сделано 2089, а ЗИС-115 —несколько десятков, из которых дожили до наших дней единицы: в рижском музее «Межциемс», в московском Политехническом, в Северной Корее как подарок Ким Ир Сену. В Ригу ЗИС-115 попал из Ярославля, где на нем испытывали 17-дюймовые шины. Порядковый номер на кузове (202) подтверждает это, как и отсутствие двух звуковых сигналов«кукушек». Они стояли только на кремлевских машинах. Но то, что Генералиссимус ездил на таком же автомобиле, правда.
Школьником я с надеждой всматривался в зеркальные стекла проносящихся в Тушино «стопятнадцатых». Но после парада победы я так его и не видел. И, может быть, к счастью. Моя память не сохранила тяжелый взгляд Диктатора. Отец народов запомнился крохотной фигуркой старичка в военной фуражке среди праздника и холодного блеска черных бронированных лимузинов.